Дорогой Давиде! В этом году я участвовала в упражнениях Братства с желанием, чтобы что-то произошло и вновь «зажгло» меня. Начиная с прошлого июля, моя семья переживает огромную боль. У нашей дочери диагностировали расстройство пищевого поведения. Мы сразу же обратились к специалистам, которые сказали, что предстоит долгая госпитализация.
Нас охватили растерянность, страх, тревога, но мы еще не знали, что ждет впереди.
В больничном отделении страдания стали содержанием и характеристикой повседневной жизни. Двадцать четыре часа казались бесконечными, каждый день сменялся еще более мучительным – и так на протяжении всего срока. Поначалу я молилась об исцелении и утешении, но почти машинально, не особо веря в это, потому что, чем больше я просила, тем громче боль заявляла о себе. Дочери было плохо, а муки других девушек и их матерей вгоняли в отчаяние и неизбежно передавались и мне. Единственное, что я понимала: мне не скрыться. Чувство бессилия и поражения перебивало все остальные. Я начала думать, что Иисус забыл о нас. Вместе с другими матерями, несущими тот же крест, мы пытались поддерживать друг друга в каждодневной жизни, и помощь продолжается даже после выписки, но это по-настоящему тяжело. Повседневность после лечения вернулась в привычное русло, но она отмечена глубокой раной.
Я в жизни видела страдания, но если заболевает твой ребенок, все иначе. Вот почему, когда мой муж заговорил об упражнениях, мне чуть ли не захотелось послать его куда подальше. Однако я понимала, насколько важно для него участвовать в них, и потому согласилась.
Я приехала в Римини, думая, что нельзя чувствовать себя хуже, чем я уже себя чувствовала. Друзья были рядом в эти месяцы, но скажу честно: многие слова звучали для меня далекими и абстрактными. Я убедила себя, что никто не в состоянии понять мою боль, если даже Тот, Кто мог что-то изменить, не вмешался. Однако на упражнениях случилось непредвиденное. Я внимательно слушала монс. Джованни Паккози, стараясь не упустить ничего из его лекций и надеясь услышать слово помощи. И вдруг Иисус вспомнил про меня, заговорил со мной. Паккози рассказал, как посетил место для девушек, страдающих тем же заболеванием, что и моя дочь. Я поверить не могла, что речь шла именно о моей боли, о недуге моей дочери. Я оторвала взгляд от конспекта и стала всматриваться в экран, но все плыло перед глазами из-за слез, которые я никак не могла остановить. Паккози мог рассказать о посещении тюрем, о центрах для нуждающихся, об общинах для людей с ограниченными возможностями. Но нет, он рассказал о нашей боли, о нашем кресте. Только тогда я поняла, что Бог, Который, как я думала, забыл о нас, вновь шел мне навстречу, чтобы обнять. Он говорил мне: «Смелее, я помню о тебе, твои страдания не канули в пустоту, Я принял их и взял их на крест, а в Воскресении они превозносятся и очищаются».
Меня переполняют взволнованность и благодарность. Это не отменяет наших трудностей, но придает им смысл.
Спасибо Братству и отцу Джуссани за то, что они помогают нам переживать реальность гораздо насыщенней, чем можем мы в нашей малости, за счет наших неуклюжих и несоразмерных усилий.
Имя скрыто



Дорогой Давиде, я возвращаюсь с упражнений в мою маленькую повседневность, к мужу и детям. Возвращаюсь к работе на полставки, к походам в магазин, к заправке постелей, к моей маме в доме престарелых. Я благодарна, потому что в эти дни начала вновь ощущать себя дочерью нашей истории. Я одна из тех, кто живет ностальгией, и порой мне сложно принимать перемены и работать над текстами Движения. Я никогда не ставила под сомнение принадлежность к харизме, но постепенно вдавалась в ненужные пересуды. Благодаря этим дням, в течение которых и ты, и монс. Джованни стали нам ближе, рассказали о себе, переживали вместе с нами, размышляли о надежде – о живой встрече со Христом, я чувствую, насколько верно, что вне Церкви Движение не существовало бы и что я не могу и на миллиметр отойти от нашего единства, ведь в таком случае я потеряю саму себя.
Кристина, Сесто-Сан-Джованни, Милан

Дорогой Давиде, я возвращаюсь с упражнений с сердцем, переполненным благодарностью. Я была волонтером по обеспечению порядка и работала в секторе для людей с ограниченными возможностями. Их было очень много. Все они сказали да и приехали в Римини, а для них это означало гораздо больше трудностей, чем для меня. Они участвовали в упражнениях самозабвенно: ни одной жалобы, а только благодарное и молчаливое послушание, наполнявшее мои глаза и сердце. Своим «вот я», своими страданиями они являли надежду, о которой мы слышали в те дни. Я не забуду момент, когда ты объявил о новом этапе в беатификации отца Джуссани. Одна женщина (она без посторонней помощи не могла проделать и двух шагов) захотела подняться и аплодировать стоя. Ее глаза были полны слез. Другая, плача, обняла меня и сказала, что годами молилась о процессе. Мы – друзья, работавшие волонтерами, и невероятные люди в нашем секторе – пережили опыт единства, который способен действительно созидать и спасать мир. Для меня это был момент воспитания в надежде. Благодарная тебе и отцу Джуссани за то, что вы ведете нас по этому пути, я ощущаю огромное желание начать предстоящую неделю, чтобы свидетельствовать всем о встреченной красоте.
Бенедетта, Джуссано, Монца-Брианца



На упражнениях я пережил опыт радостной печали. После лекции мой друг пошел к стойке, где принимали взносы в общий фонд, чтобы отдать свою часть. Мне стало больно оттого, что я не платил свои взносы исправно, в том числе и из-за объективных проблем. Я заговорил об этом с моим другом, и он напомнил мне о критерии, определяющем взносы: можно отдавать и один евро в месяц, главное верно. Сумма не важна, раньше нам всегда это повторяли. Тогда я тоже пошел к стойке и сделал маленький взнос. Когда вернусь домой, настрою постоянный платеж в знак благодарности Движению, которому я обязан всем.
Джузеппе

Дорогой Давиде, пишу тебе сразу же по окончании духовных упражнений. Как же замечательно, пусть и по видеосвязи, видеть наш народ, вновь собравшийся вместе после нескольких лет, когда это было невозможно. Глядя на вас, я словно смотрела на то, кто я такая, и вновь ясно видела истоки и путь. Когда некоторые друзья жаловались, что им придется поехать в Римини и участвовать в упражнениях очно, я в глубине души думала, что они правы. В последние годы мое Братство собиралось маленькой группкой, и это было по силам всем.
Лекции отца Джованни, такие богатые в плане человечности, человечности, встретившей Христа; собрание и твое заключение… Как трогательно ощущать, что ты часть этого народа, ведомого шаг за шагом, народа, который не утратил свою притягательность, несмотря ни на какие трудности и волнения настоящего исторического момента.
Зрелище, которое я наблюдала на протяжении трех дней, решительно отмело все возражение. Хочу поблагодарить тебя за то, как ты подчеркнул важность миссии, возложенной на тех, кто встретил Иисуса. О ней ясно говорилось и в рассказе отца Джованни о монахах, которые спускались с перуанских гор в амазонские леса по двое: если они не возвращались, в путешествие отправлялись другие. Я провела пять лет в лесах Амазонии. Местные кладбища полны могил миссионеров, умерших в двадцать-двадцать пять лет от болезней, отравленных стрел, укусов змей… Мое сердце взволновано красотой трех дней упражнений. Она подтверждает догадку, которая возникла у меня сорок семь лет назад, когда я встретила отца Джуссани и ясно поняла, что никуда и никогда от него не уйду!
Сестра Марчелла

Дорогой Давиде! Недавно у нас родился второй ребенок, и поэтому мы с мужем не смогли поехать в Римини, но тем не менее, к счастью, смогли подключиться к трансляциям. «К счастью», потому что несколькими днями ранее я разговаривала с подругами-мамами, и они сказали о своем решении не участвовать в упражнениях. Их доводы, однако, не касались логистики и маленьких детей. Оговорюсь, что в отношении одной из них (я ее очень уважаю) я признавала серьезность сделанного выбора, но все же мне было очень жаль. Я задумалась, не утратило ли Движение привлекательность: прежде всего для меня (в последние годы с появлением детей, а потому и разных сложностей, мне не удавалось следовать, как раньше), а также для людей из Движения, которых я люблю. Когда ты сказал, как нас много, и потом после первой лекции монс. Паккози, о котором я никогда не слышала, я испытала глубокое чувство освобождения и благодарности. Я получила очередное подтверждение того, что Движение состоит из людей, но вперед его ведут не люди: это русло Церкви, а значит, Сам Бог оберегает его. Чего же тогда мне бояться? Я написала моей подруге и другим мамам и рассказала обо всей Красоте и обновленной привлекательности, которые я открыла благодаря упражнениям. Все они ответили, что обязательно прочитают текст, когда он будет опубликован.
Бенедетта, Милан



Дорогой Давиде, хочу поблагодарить тебя и Братство за возможность смотреть упражнения онлайн. Мое заболевание и тяжелая инвалидность моей дочери делают для меня невозможным очное участие, в том числе и в будущем. Но быть с вами, пусть даже через трансляцию, после почти полувековой истории – бесценно. Я увлеченно и взволнованно переживал каждый момент, я по-настоящему был со всеми вами и благодарен Богу за это. Когда же объявили о новом этапе в процессе беатификации Джуссани – нашего отца во Христе, я встал, растроганный, как и все вы в Римини.
Из благодарности я вместе с моей женой (она не из Движения) решил сделать внеочередное пожертвование в пользу Братства как маленький знак любви к этой компании, к этой истории, ко Христу Иисусу.
Мануэль

Читайте также: проповедь кардинала Кевина Джозефа Фаррелла на упражнениях Братства

Дорогой Давиде, пишу, чтобы поблагодарить тебя за твой ответ на второй вопрос собрания о том, как сохранять надежду в страданиях и боли.
Меня удивил ход твоей мысли, которая брала начало в твоем опыте, а не в отвлеченных моралистических идеях. Правда то, что ты сказал: даже в самых великих страданиях человек сразу же ощущает потребность быть спасенным. Мы всегда будем носить на себе наши раны, но они помогают нам стать теми, кем мы являемся. Мне сорок семь лет, и я потеряла обоих родителей. Мама умерла чуть больше года назад. Моя рана глубока, но пережитое помогло мне стать самой собой и привело меня ко встрече с Движением уже во взрослом возрасте, а также к смене работы. Не познакомься я с Движением, я по-прежнему занималась бы исследованиями в университете, а не преподавала бы в старших классах. Перед вопросами моих учеников, перед их болью и их страданиями (например, у одной девочки две недели назад умерла мама) мне сложно воспитывать в них надежду. Как это возможно с ребятами пятнадцати-девятнадцати лет, которые уверены, что быть свободными – значит делать то, что хочется, и кроме того считают себя атеистами?
Я работаю в салезианской школе, и пару недель назад очень робкий мальчик дерзко спросил меня, как мне удается иметь непоколебимую веру. Он признался, что ему, напротив, в последнее время вера дается тяжело. Я удивилась: моя вера не кажется мне непоколебимой, но он увидел ее такой. Единственное, что мне пришло в голову, – рассказать ему и всему классу о моем опыте, о том, благодаря чему я изменилась, а это не речи и не притязания, а реальные встречи и события.
Анна