Я родился и вырос в Новой Зеландии, в католической семье, поэтому с ранних лет полюбил Церковь и веру. Позднее вместе с другими католиками я активно участвовал в жизни университета, в том числе занимался политической деятельностью. Когда я поехал учиться в Италию, со мной почти сразу произошло два знакомства, навсегда ознаменовавших мою жизнь. Я встретил женщину, которая стала моей женой, и, при других обстоятельствах, — компанию молодых людей в миланском приходе на площади Корветто, где я жил.

Шел 1977 год. Тогда я не часто слышал слова «Общение и освобождение» или просто плохо слушал, но дружба с ребятами из Движения полностью меня захватила. Я интересовался богословием и политикой; они проживали каждое событие с неподдельным интересом, искренностью и радостью, каких я не встречал прежде.

Больше всего меня удивляло следующее: они утверждали, что их дружба стала местом, где они познали Христа. «Христос, — говорили они, — научил нас молиться не словами „Отче мой“, но „Отче наш“, и пообещал присутствовать там, где двое или трое соберутся во имя Его. Встреча со Христом в нашей дружбе открывает нам Его присутствие везде и всегда». Казалось, они ничего не боялись и были способны принять и объять все. Но когда я понял, что эта небольшая приходская компания была частью чего-то большего и организованного, меня охватило недоверие и я отдалился. Мне хотелось сохранить свою свободу.

Много лет спустя я перестал сопротивляться и позволил дружбе заключить меня в объятия. Так началась моя настоящая свобода. Однако это был непростой шаг, и я решился на него после одного трагического события в моей семье. Каково было мое удивление, когда я понял, что в дни после трагедии я нуждался именно в друзьях из Движения, хотя сам все еще не считал себя его частью. Те друзья (большинство — на другом конце света) были рядом благодаря их глубокой человечности, верности и бесконечному терпению.

Австралийский певец Ник Кейв однажды сказал, что ему было необходимо дойти до полного саморазрушения, чтобы наконец отказаться от удобного цинизма и принять существование надежды. Услышав эти слова, мой друг Том задался вопросом: неужели каждый из нас должен быть ранен (испытать боль или поражение красотой), чтобы открыться реальности?

Двадцать пять лет назад зародилась наша небольшая община. К тому моменту я уже переехал по работе в Австралию, в город Перт, расположенный на берегу Индийского океана. Все начиналось очень просто: сначала мы пригласили в гости друзей, потом начали встречаться регулярно на школу общины. Австралия, «Южная земля Святого Духа», как называли ее первые португальские мореплаватели, — самый маленький в мире континент. Его немногочисленное население (двадцать семь миллионов жителей) обосновалось ближе к берегам, а центральные земли по большей части пустуют. Одна моя коллега говорила, что Австралия — страна с дырой в сердце, она называла ее «дырой в форме Бога». В 1980-е годы по случаю визита папы Иоанна Павла II журнал «Трачче» опубликовал статью, в которой Австралию описали как самую секуляризированную страну. Меня эти слова разозлили, но, если честно, они были правдивыми. В 1973 году мультикультурализм стал официальной политикой государства, а самой ценной гражданской добродетелью — толерантность. Хотя зачастую это вовсе не толерантность, а равнодушие. Мы терпимы к различиям между нами до тех пор, пока вам ничего от нас не нужно.



Среди католиков же (традиционно ирландского или итальянского происхождения) внимание сосредоточено на принадлежности к культурному меньшинству. Вера выражается в совершении обрядов или дел милосердия. В сознании верующих господствует дуализм. Как и я, большинство моих друзей не слишком доверяло собственному опыту. Мы думали: если истина и даст о себе знать, она точно откроется не мне, не через мой незначительный опыт. Поэтому то, что предлагал Джуссани, было чем-то новым, вдохновляющим… и освобождающим.

Людей в нашу общину привлекает дружба и удивительное предложение Джуссани, новизну которого я хорошо почувствовал благодаря одному другу, неизменному участнику всех наших мероприятий в последние двадцать пять лет. Должен отметить, что он остается верен своей позиции атеиста. Но однажды, когда наша община только зарождалась, мы обсуждали, стоит ли продолжать совместное чтение «Религиозного чувства» или попробовать разобраться в некоторых документах нашей епархии. Он заговорил первым и сказал, что тексты епархии представляют собой попытку объяснить ему, кто такой Бог и почему в Него надо верить; отец Джуссани же помогал ему понять самого себя, его вопросы и объяснял, почему Бог может быть ответом на них. При этом он все еще атеист. «Пути Господни неисповедимы».

Другие общины в Австралии и Новой Зеландии появились так: один человек встретил другого, или пришел на какую-нибудь встречу, или прочитал что-нибудь в интернете, и так от желания жить насыщенно и не бессмысленно что-то начиналось

Нашу общину в Перте мои дети называют «случайной», потому что единство между нами, казалось, невозможно объяснить логически. Мы действительно очень разные по всем параметрам и никогда бы не смогли подружиться даже на неделю, что уж говорить о двадцати пяти годах. Очевидно, источник нашего единства находится вне нас, хотя, если быть точнее, он внутри, но внутри нашего истинного «я». Тот факт, что мы вместе (что мы все еще вместе), является доказательством слов Джуссани: человеческое сердце одинаково у всех.

Я не могу поделиться какими-то сенсационными фактами из жизни нашей общины. Наша история — скорее непрерывная череда маленьких чудес. Я говорю о людях, решивших войти в Церковь, повенчаться или крестить своих детей, о тех, кто служил при приходе и в других сферах христианской жизни. О новом понимании дружбы и совместной жизни. Лично мне община непрерывно дает опыт перемен. Я заметил, что мои попытки делать что-то для общины всегда терпели неудачу. Вместо этого случались другие события, подлинные, реальные и, очевидно, исходившие от Духа Святого. Они воспитывали меня, учили смещать центр внимания с самого себя, как сказал папа Франциск, обращаясь к Движению в 2015 году. Недавно в общине появились молодые люди, полные энергии и энтузиазма, они стали выдвигать новые предложения и запросы. Я больше не работаю в университете и чувствую, что общение с молодежью идет мне на пользу: то, кем я являюсь, важнее чем то, что я делаю. Предложения наших юных друзей требуют от меня свободы в том, чтобы принять новое начало.

Читайте также: Путь домой. Свидетельство из Уганды

Новое начало возможно, потому что опыт нашей дружбы научил меня: я здесь не просто так. Я там, где нахожусь, с людьми, которые мне даны, потому что Кто-то послал меня, призвал меня быть здесь. Терпение Божие открылось мне в терпении моих друзей. Таким образом, я узнал в них Бога, ожидающего встречи со мной. Кроме того, я научился позволять Богу встречаться с другими через меня. И опыт продолжается.