Всенародное признание в Норвегии он получил еще до присуждения ему Нобелевской премии по литературе в 2023 году. Юн Фоссе, драматург, прозаик и переводчик, родился в Хёугесунне и прожил много лет в королевской резиденции Гроттен в Осло: Харальд V – его поклонник. Фоссе – самый исполняемый на мировых сценах норвежский автор после Ибсена («Я очень им восхищаюсь, но мне не нравится, как он пишет»). Его учителя – соотечественник Тарьей Весос и ирландец Сэмюэл Беккет («Я так боялся его влияния, когда писал свою первую пьесу, что, как бы в ответ на „В ожидании Годо“, назвал ее „Кто-то вот-вот придет“»). Как романист Фоссе считает себя обязанным Францу Кафке, он, в частности, перевел «Процесс» на норвежский. Однако можно сказать, что он меряется силами и с «Фаустом» Гете.

Фоссе говорит, что вдохновение он черпает из двух основных источников: из музыки и из пейзажей Вестланна, где он вырос. У него остались лодка и домик на берегу моря, куда он часто ездит. 

Фоссе – писатель сложный. В его стиле нет стабильности, а повторы навязчивы, но иногда становятся мягкими и придают страницам гипнотический ритм. Когда читаешь его, создается впечатление, что мало-помалу вступаешь на неизведанную территорию. Вот почему этот непростой писатель на самом деле – для всех. Он ведет читателя в некое незнакомое место, которое старается осветить лиричной и чарующей прозой.

Витгенштейн писал: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». С оговоркой: вещи, о которых нельзя говорить, к сожалению, являются решающими в жизни. Витгенштейн – важнейший ориентир для Фоссе. И как хороший ученик, в определенный момент он предает своего австрийского учителя. Он ставит в центр своего творчества то, о чем нельзя говорить, что не подчиняется законам логики, – духовность. Если ее нельзя проверить логикой, то, может быть, это получится у искусства? Фоссе говорит следующее: «Для меня человек духовен. И язык, и литература обладают неким духовным, или невидимым измерением. Именно оно придает им значение. В моем творчестве есть определенное религиозное или, точнее, мистическое измерение. Я человек религиозный». Католик с уклоном в гностицизм, Фоссе говорит о том, что «конфессия по большому счету не имеет значения». Безусловно, все герои Фоссе живут в сомнениях: да, Бог существует, но что, если Он не всемогущ? Как еще можно объяснить зло? Фоссе верит в существование дьявола и в его упорную борьбу за то, чтобы увести души от Бога. В его вере очевидны гностические нотки.

В романе «Утро, вечер» Фоссе решает рассказать о том, что представляет собой человек, через два основополагающих момента жизни – рождение и смерть. В чем смысл рождения и тайна смерти? Ребенок, дитя любви, горячо желанный родителями, готовится к вхождению в мир. Родиться, жить, умереть: нет, это не путь из ничего в ничто. Присутствие Бога, но и одновременно присутствие сатаны, придают значение нашим словам и действиям. Вот о чем речь: о слове, а точнее о Слове. Время от времени страницы Фоссе будто трепещут от страха: а что если словá и Слово не имеют смысла или их смысл недостижим, непостижим? Что если мы не установили между собой и с Богом истинного завета, потому что слова не истинны? Что если все «только разделено и расколото», а крик новорожденного, как и вздох умирающего, есть лишь «шум»? 

Этот страх объясняет стиль Фоссе: повторы слов и выражений; написание некоторых терминов и пассажей с красной строки и без точек – что их выделяет и подчеркивает; минимум знаков препинания, поскольку гармония есть дитя слов, а не той брони, которую мы возводим вокруг них. Все это работает благодаря врожденному чувству ритма: не случайно Фоссе пишет метрически безупречные сонеты. Страницы Фоссе не так уж далеки от «Моллоя» Сэмюэла Беккета, но смысл их противоположен. Беккет погружается в себя и ничего не находит. Этот разочаровывающий поиск иногда заставляет смеяться от отчаяния, иногда плакать от безысходности. Чаще всего – и смеяться, и плакать. 

Фоссе же широко распахивает дверь и отправляется на поиски подтверждений. Смерть – парадоксальное возвращение домой, после извилистого кафкианского пути, на котором мы встречаем себя и своих близких, чтобы в последний раз, не без страха, проститься, прежде чем оказаться по ту сторону, где есть все, что мы любим, и нет ничего, что мы ненавидим, где все разделено и в то же время нет разделения. И здесь слова окончательно умолкают, как умолкает потрясенный видением Данте. Странно видеть, как авангард, обычно нигилистически настроенный, подплывает к берегам страны Фоссе. Если мы спросим себя, что такое Благо и кто добр в его книгах, то ответы окажутся простыми, даже если путь к ним будет извилистым.

Хороший человек в романе «Утро, вечер» – рыбак Йоханнес, который не умеет плавать, который поддерживает, борясь с бедностью, жену Эрну и семерых детей; который любит свою дочь Сигне и любим ей, у которого есть друзья, такие же простые, как он сам; который никогда не покидал остров, где родился.

«Утро, вечер» – лучший способ познакомиться с творчеством Фоссе. Однако его главным произведением является «Септология» (первая книга переведена на русский язык). Именно она принесла ему Нобелевскую премию «за новаторские пьесы и прозу, дающие голос невыразимому». «Септология» состоит из семи романов, размышляющих о том, что мы говорим на самом деле, когда произносим «я». Но что такое «Септология» в целом? Фоссе рассказывает так: «Роман объемом в тысячу двести пятьдесят страниц написан в форме монолога. Пожилой художник-христианин Асле говорит сам с собой, как будто с другим человеком. Но вскоре выясняется, что есть еще один Асле...» Пусть читатель сам испытает удовольствие и удивление от того, как переплетутся жизни Асле, первого и второго. Стилистически это произведение напоминает «Утро, вечер» и в большей степени, чем предыдущая книга, раскрывает театральное призвание Фоссе, автора более чем тридцати пьес. Единство романа обеспечивается заданным временным промежутком в семь дней, каждый том открывается одним и тем же предложением и завершается одной и той же молитвой к Богу. Центральной в романе является тема Креста.

Книга «Другое имя» (Септология I и II) начинается с сожаления художника Асле о том, что он не смог написать распятие. Роман «Я есть некто другой» (цитата из Артюра Рембо) показывает нам художника в юности и предлагает своеобразную альтернативу: Асле воистину мог бы быть другим, если бы принимал другие решения. 

При этом продолжается глубокое размышление об искусстве, религии и жизни: «Крещение тоже представляет собой часть истины, оно тоже может привести нас, да, оно может привести нас к Богу, думаю, к Богу, каким я его себе представляю, но это относится и к другим способам мышления и веры в истину, это относится ко всему, что серьезно обращается к Богу. Есть те, кто произносит слово „Бог“, и есть те, кто настолько мудр или настолько робок по отношению к неизвестному божеству, что предпочитает его не употреблять. И все же все ведет к Богу, поэтому – одно, думаю, и поэтому религия и искусство действуют сообща, поэтому Библия и литургия – это беллетристика, поэзия и живопись – это литература, театр и изобразительное искусство имеют свою правду, искусство, думаю, конечно, тоже имеет свою».

Искусство и религия совпадают полностью: «Что до меня, то ни опыт жизни, ни опыт смерти не сдвинули меня с моего спокойного атеизма; письму же удалось это сделать. Дни и годы письма, дни и годы постоянной борьбы с письмом, в счастливые моменты – не борьбы, а нахождения внутри него. Именно письмо преобразило меня и растворило мою порочную самоуверенность, заменив ее смиренной убежденностью в том, что я отдан другому и нахожусь в руках того, что является другим».

Читайте также: Смысл жить и смысл умирать. Роман Торнтона Уайлдера «Мост короля Людовика Святого»

Исходя из этого, можно понять его слова после вручения Нобелевской премии, которая, в его случае, возвеличивает «литературу, прежде всего стремящуюся быть литературой, без других соображений». А «другие соображения» – это политическая ангажированность и причастность поп-культуре. Не случайно Фоссе критиковал присуждение премии Дарио Фо и Бобу Дилану. Роль литературы, которая «стремится быть литературой», бесконечно более сложна и играет решающую роль, поскольку является, как мы видели, проводником к божественному.

Фоссе – писатель, плывущий против течения. Он использует авангард для восстановления традиции, не злоупотребляет иронией, не знает, по крайней мере в художественном повествовании, сарказма. В его языке, как говорят те, кто его переводил, есть изысканный поэтический ритм, но есть и первозданная сила слов, свойственных крестьянам. Фоссе серьезно относится к жизни и смерти. Его решение проблемы мировой боли могло бы показаться недостаточным, если бы мы не знали, как он к этому решению пришел. Простые и благородные поступки полны небывалой силы: они – благое начало для спасения себя и других. 

* Журналист и писатель