Когда я сказал директору лаборатории в Цюрихе, где работал, что собираюсь отказаться от докторской степени, потому что хочу стать священником, она, не смутившись, задала мне всего один вопрос: «Почему же ты так увлеченно работал в этом году, если тебя не интересует научная карьера?» Ее вопрос заставил меня вспомнить о прошедшем годе. Никогда исследовательская деятельность не доставляла мне такого удовольствия, как в последние месяцы. То же самое касалось и желания быть с друзьями, отдавать все силы, чтобы строить нашу общину, говорить всем о красоте христианской жизни. Моя начальница была права. Сама того не зная, она уловила суть.

Впервые мысль о призвании пришла мне в голову, когда я был еще ребенком. В средней школе, благодаря дружбе с отцом Агостино, священником из нашего города, я начал глубоко узнавать веру, переданную мне семьей. Однажды (мне было лет двенадцать) я читал молитвы, и впервые в голове мелькнула мысль: «Как было бы здорово отдать Иисусу всю жизнь!» Не помню, о чем в точности тогда думал. Я ничего никому не сказал об этом новом разговоре, завязавшемся с Богом, – он был слишком драгоценным, и мне не хотелось впустую растратить хоть что-то из него. Идея о призвании, тихая, но настойчивая, подобно маленькому семечку, упала на почву, удобренную великими обещаниями (один Бог сеет так).

Первое обещание – о жизни как о благе – дали мои родители очень простым и будничным образом: их всегда окружали друзья. Я вырос в семье из «Общения и освобождения», и для меня огромным подарком была возможность с детства принадлежать к этому народу. В старших классах у меня появились друзья из Движения и понял, что такая же дружба дана и мне. Постепенно мне стало ясно, что все прекрасное, что мы переживали вместе, рождалось от веры. Пусть я до конца не осознавал все связи, одно было несомненно: без Христа ничто из этого невозможно. Так лик Иисуса, Которому я ребенком хотел отдать жизнь, становился все отчетливей и притягательней.



Мысль о призвании с новой силой и упорством забрезжила на горизонте, но я не принимал ее всерьез: мне было страшно что-то потерять. Пытаясь отогнать ее от себя, я воспользовался поступлением в университет, чтобы с головой окунуться в учебу, которая увлекала меня, в надежде, что время рано или поздно развеет ее. Я добивался хороших результатов, рассчитывая продолжить учебу за границей. Но что-то в моих планах всегда не клеилось и не оставляло меня в покое. Я толком не знал что. За несколько месяцев до выпуска отца Антонио (Анаса) назначили капелланом в мой университет. И я решился поговорить с ним о том, что уже давно будоражило мое сердце. Наверное, я ждал громких и решительных слов, он же очень спокойно посоветовал меня смотреть на моменты жизни, приносящие мне удовлетворение. Следуя его указанию, я поехал оканчивать учебу сначала в Лозанну, а затем в Цюрих. Я просто-напросто оставил пространство моим глубочайшим желаниям. Чем дальше, тем мои проекты представлялись мне все более мелкими, тогда как жизнь наполнялась новым вкусом и новой радостью. Даже моя начальница заметила, что я начал работать иначе. Когда сердце опирается на обещания Бога, жизнь расцветает во всех ее аспектах.

Постепенно я все яснее стал различать длинную череду исполненных обещаний, которыми усеяна моя история. У меня не было причин бояться что-то потерять, последовав за призывом, который я услышал в детстве. Сегодня я знаю, что это было величайшее обещание о моей жизни.

С сайта священнического братства Св. Карла Борромео

В субботу, 22 июня, в Риме дьяконы Джованни Баррани, Иньяцио Беги, Жоао Брито, Маттео Пагани и Мартино Дзаваризе были рукоположены кардиналом Шоном О'Мэлли, архиепископом Бостонона, во священники, а Томмазо Бенцони, Симоне Моретти и Андреа Ла Пьяна – в дьяконы.