Письмо Святейшему Отцу

Его Святейшеству Иоанну Павлу II


Иоанн Павел II выказывает уважение к человечному, которое редко встречается у других деятелей этих времен, обладающих властью и все же неудовлетворенных тем, что у них есть. Разумность и воля человека фактически уничтожены властью, которая как будто наполняет и удовлетворяет их поиск. В Иоанне Павле II все не так: в его личности христианство определяет человеческое состояние, оно является путем к свершению человеческого счастья и выражает господство человека над вещами.
Следя за действиями папы в течение этих двадцати пяти лет, прежде всего становится заметным то, что христианство имеет тенденцию быть настоящей реализацией человека. Все его поездки, как длинный путь к смерти, имели свой смысл в очевидном соединении, соответствующем гению христианства: Gloria Dei vivens homo. Слава Бога – это человек, живущий... в истине света: Бог, присутствующий в истории человечества. Живущий человек, как нам свидетельствует Папа, находит собственную разумность в отождествлении христианства с человечеством: это реализованный человек! Богоматерь – это основательница этой завершенной человечности, и это придает смысл той привязанности, которую Иоанн Павел II питает к Марии из Назарета.
Важность этого папы заключается в том факте, что четверть века он говорил о христианстве и поэтому начал полемику со всей культурой, созданной после восемнадцатого века, особенно с той, что опирается на Французскую революцию. В эпоху поражений он говорил о христианстве как победе над смертью, над злом, над горем, над ничтожеством, которые таятся в каждом человеческом шепоте. И он сделал это, свидетельствуя, как его христианская вера опиралась на четко мотивированную рациональность: перед лицом краха мира, созданного идеалогией, он дал вере полное рационально убедительных очевидностей объяснение. Его вера была задокументирована по понятным причинами так, чтобы энтузиазм многих, миллионов слушающих его людей, не находился в аргументах, с которыми можно не соглашаться, как повод для уменьшения восхищения им
Таким образом его физическо раненная человечность постоянно торжествовала в своих положительных заявлениях и в силе своего призыва.
Ваше Святейшество, я желаю Вам жить, как можно дольше, чтобы продолжать быть последовательным свидетелем этой высшей формы вызова, которым Вы являетесь для всего мира ради любви Христа. И чем больше это слово, Христос, будет услышано, тем сильнее докажет его убедительность. Христианство Иоанна Павла II отражает всю «мирскую» сущность христианского послания, т.е. тождество человечности и христианской веры. «Все смутно жаждут блага, сознавая, Что мир души лишь в нём осуществим, И все к нему стремятся, уповая» (Чистилище, Песнь XVII). Данте – это прекрасный пример разумного существования. И самый большой знак этой человечности, этого тождества человечности и христианской веры, который не смогли стереть из сердца человека никакие неправильности или забывчивости, самый полный и видимый для любого знак – это брак.
В речи папы женщина для мужчины и мужчина для женщины являются визуальным, видимым аспектом триумфа, «раскрывшегося» цветка, как говорит Данте в своем Гимне Богоматери: тождество человечности и веры. Красота и способность к доброте этого единства открываются в сакраментальном жесте, больше всего придающем ценность человеческому – в браке. О них свитетельствует в текстах Иоанн Павел II.
Любовь – это самая великая человеческая ценность, и поэтому пример мужчины и женщины – это наглядная формула идеала. Папа доводит этот идеал, по которому человек живет только в любви, к настоящей любови. Человеческое становится истинным в любви так, что кажется трудным согласиться, например, с испанским поэтом Хуаном Рамоном Хименесом, когда он пишет: «Сейчас все истино. Но все было таким фальшивым, что продолжает быть невозможным».
В философской мысле Иоанна Павла II человечность реализуется в реальной любви, которая не боится отчаяния, того, о чем поет Данте в своей «Новой Жизни»: «Амор, склонясь над вами, как светило, Все ослепляет... И необычный облик принимаю». Интересно заметить, что, как и Данте, взгляд, который папа обращает к человеческой любви, сознателен в этом приближении к Идеалу, который присутствует в каждом человеческом миге. Поэтому человек в своей земной жизни каким-то образом находится в ожидании, но это никогда не мешает признанию, иногда даже мучительному признанию идеальой гармонии, которую природа (или Создатель?) переживет, как нам вновь напоминают строфы из «Новой Жизни»: «Любвеобильный дух благословенный И говорил душе: «Живи, вздыхая».

Спасибо, Ваше Святейшество.