Самая великая жертва – отдать жизнь ради дела Другого

Отдание жизни ради дела Иного всегда включает связь между словом «Иной» и чем-то историческим, конкретным, осязаемым, ощутимым, поддающимся описанию, фотографированию, имеющим имя и фамилию.

1. В одном из гимнов, которые мы поем на утренней молитве, есть такие слова: «Да придет в наше согласное собрание новый Гость» (речь идет о гимне «Заря наполняется светом». Используемый в молитвенной практике русский перевод этих строк: «И пусть Он придет новым гостем в собрание дружное наше» – прим. ред.). Собрание названо «согласным»; единство народа является истинным действующим лицом истории. Слово «согласие» имеет метафизическую – онтологическую и этическую – нравственную ценность; в ежедневном обновлении нашей работы и нашей памяти необходимо учитывать и углублять оба аспекта. Будем помнить о том, что слово «память» говорит о настоящем, о сознании настоящего, которое началось в прошлом. Память вбирает в себя всю историю; и “Benedictus” (молитва, которую возносит Богу Захария при рождении сына Иоанна Крестителя, предвозвещенного ангелом (Лк 1,68-79)) описывает ее развитие.
«Да придет в наше согласное собрание новый Гость»; метафизическая и онтологическая ценность нашего согласия заключается в глубине, которую обретает наше единство благодаря великому присутствию Христа – тому единственному, в чем мы уверены. Нам оказана такая милость, что в нашей наивности нам удается преодолевать нашу рассеянность и грехи и мы день за днем можем ощущать великое присутствие Христа. Нам оказана такая милость, что кем бы и чем бы мы ни были, мы можем искренне и простодушно повторять, что не знаем иного, кроме Христа. И на самом деле наше согласие не знает никого иного, кроме Христа.
Из этой онтологической ценности компании следует ее нравственная ценность: это результат свободы. Наше согласие – результат свободы: результат Его присутствия как корня компании, но результат нашей свободы как признания и согласия.
Из этого рождается нравственная формула, наиболее полно обобщающая и выражающая практику нашей жизни: «Самая великая жертва – отдать жизнь ради дела Иного». Эта фраза сходна с той, что сказал Христос: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин 15,13). Но еще глубже, как утверждается на протяжении всего Евангелия от Иоанна, эта фраза напоминает об опыте Самого Христа, отдающего жизнь ради дела Отца.
«Отдать жизнь ради дела Иного», сказанное не абстрактно, для нас означает, что все, что мы делаем, вся наша жизнь – все это ради Движения. Говорить, что то, что мы делаем, служит укреплению харизмы, в которой нам дано участвовать, значит говорить о том, что имеет точное историческое обоснование, хронологию, конкретное лицо, которое можно описать и даже сфотографировать, конкретные имена и фамилии, а изначально – одно имя и фамилию. Если сказать «отдать жизнь ради дела Иного», не называя имени и фамилии, то историчность этого выражения исчезает, уменьшается его конкретность, и жизнь отдается уже не делу Иного, а своему собственному пониманию, толкованию, собственным вкусам, собственным интересам или своей собственной точке зрения.
«Отдать жизнь ради дела Иного»; с точки зрения исторической, феноменологической, «иной» – это определенный человек. Если говорить, например, о нашем Движении, то это я. Когда я так говорю, то как будто исчезает все, чем является мое «я» (потому что «Иной» – это Христос в Своей Церкви); остается конкретный исторический ориентир и весь тот поток слов и действий, который начался с первой минуты преподавания в Берше.
Потерять из виду этот знак означает утратить временное основание нашего согласия, пользы наших действий, подорвать основы.

2. Едва произнесенное, слово «я» рассеивается, теряется вдали. Исторический фактор, который можно описать, сфотографировать, назвать по имени и фамилии, обречен на исчезновение со сцены жизни, на которой начинается история. Каждый несет ответственность за харизму; каждый повинен в ее упадке или причастен к росту ее плодотворности; каждый является либо почвой, на которой харизма опустошается, либо почвой, на которой харизма приносит плоды.
Сейчас наступает время, когда сознание ответственности является очень серьезным вопросом для каждого из нас в плане безотлагательности, честности и верности. Это время, когда каждый берет на себя ответственность за харизму. Пренебрегать этими замечаниями, закрываться от них – то же самое, что пренебрегать влиянием истории нашей харизмы на Церковь Божию и на сегодняшнее общество; влияние очень сильное, которому суждено становиться все сильнее.
Суть нашей харизмы можно кратко изложить в двух пунктах:
- во-первых, весть о том, что Бог стал Человеком (изумление и воодушевление, вызванные этим событием);
- во-вторых, утверждение, что этот Человек присутствует в «знаке» согласия, общения, сопричастности, единства общины, единства народа.
Можно добавить третий основополагающий пункт, чтобы окончательно выразить нашу харизму: только в Боге, ставшем Человеком, а значит только в Его присутствии и, следовательно, так или иначе только через определенную форму Его присутствия человек может быть человеком и человечность может быть человечной. Из этого непосредственно следуют нравственность и миссия (ревность о спасении человека).

3. Каждый лично принимает и лично для себя интерпретирует ту харизму, к которой он призван и которой принадлежит. И чем ответственнее становится человек, тем больше харизма неизбежно проходит через его темперамент, через то призвание, которое нельзя свести к какому-либо иному призванию, которое есть его личность. Личность каждого человека имеет свою конкретность: конкретность в менталитете, в темпераменте, в обстоятельствах, которые он переживает, а особенно в действиях его свободы.
Поэтому каждый может творить с харизмой и со своей историей все, что пожелает: свести ее к какой-то детали, расчленить, усилить одни аспекты в ущерб другим (делая из харизмы чудовище), подчинить ее собственным жизненным вкусам или своей выгоде, оставить по небрежности, из-за упрямства, из-за поверхностности, допустить в ней некоторый нюанс, при котором человек чувствует себя удобнее, находит больше вкуса и прилагает меньше усилий.
Будучи связанной с ответственностью каждого, харизма приобретает различные приблизительные очертания в зависимости от щедрости человека. Приблизительность зависит от щедрости, на которой основываются способности, темперамент, вкус и т.д. Харизма изменяет очертания в зависимости от щедрости каждого в отдельности. Закон щедрости: отдать жизнь ради дела Иного.
Третий пункт ведет к важному замечанию: каждый отдельный человек должен заботиться о том, чтобы каждый проживаемый день в каждом своем поступке, в каждой своей идее, в каждом намерении, в каждом действии сопоставлять критерии, по которым он действует, с тем образом харизмы, какой она имела в начале общей истории. Сопоставление с харизмой в том виде, как она была нам дана, имеет своей целью исправлять «своеобразие» вариантов, интерпретаций харизмы; это постоянное исправление и созидание.
Таким образом, самой большой заботой в методологическом и практическом, нравственном и воспитательном смысле должно быть сопоставление с харизмой. Иначе харизма становится предлогом и поводом к тому, чего хочется; она потакает и оправдывает то, чего хочется нам. Так мы превращаемся в обманщиков, потому что говорим, что действуем ради “Comunione e Liberazione”, а на самом деле, наоборот, делаем из “Comunione e Liberazione” то, чего хотим мы. На языке св. Иоанна, ложь – это синоним греха, а поэтому предательство (ср. Ин 8,44).
Чтобы не давать воли этому искушению, гнездящемуся в каждом из нас, мы должны взять в привычку и норму все сопоставлять с харизмой; это должно стать исправлением и постоянно возрождаемым идеалом. Мы должны сделать такое сопоставление привычкой (habitus), добродетелью. Наша добродетель заключается в сопоставлении с харизмой в ее изначальном виде.

4. И так мы вновь возвращаемся к сиюминутности, потому что Бог пользуется сиюминутностью. Мы возвращаемся к важности сиюминутного: на сегодняшний момент это сопоставление с определенным человеком, с которого все началось. Меня может не стать, но останутся тексты и, если Бог того пожелает, непрерывная череда людей, указанных в качестве ориентира, людей, которые правильно толкуют то, что произошло во мне, это станет средством исправления и возрождения; они сделаются инструментом для нравственности. Череда людей, указанных в качестве ориентира, и составляет то самое живое, что есть в настоящем, потому что и текст можно истолковать по-своему; плохо его истолковать трудно, но возможно.
Отдание жизни ради дела Иного всегда включает связь между словом «Иной» и чем-то историческим, конкретным, осязаемым, ощутимым, поддающимся описанию, фотографированию, имеющим имя и фамилию. Вне этого утверждается наша гордыня (вот уж точно сиюминутная, но сиюминутная в самом отрицательном смысле слова). Харизма без историчности – это не вселенская харизма.